Ощущение бессилия давило на его плечи словно реальная ноша, не позволяя выпрямиться, сделать вдох полной грудью. Одно-то поражение было унизительным для "бога войны", а если череда неудач длится уже несколько месяцев? Сотни штурмов дворца Хуаньхуа, толпы поверженных адептов.

И очередное поражение.

Му Цинфан всё ещё оставался в руках демонского выродка, тело его шисюна по-прежнему подвергалось осквернению вместо того, чтобы наконец быть упокоенным. Лю Цингэ никогда не страдал излишней скромностью и понимал, что никто другой не смог бы продвинуться даже на десятую часть от того, что за это время преодолел он сам.

Вот только достижения других здесь не имели никакого значения. Это всё ещё оставался только его бой, в котором он до сих пор не одержал победу.

Сознание грозило отключиться, но лорд пика Байчжань держался скорее на чистом упрямстве, рассекая облака на своём мече. Солнце клонилось к закату, окрашивая пространство вокруг в золотые и красные цвета, отчего казалось, что Лю Цингэ летит сквозь океан крови и расплавленного золота. Хотелось закрыть глаза, раствориться в воздушных потоках, хотя бы на мгновение избавиться от тяжести, сдавливающей его грудь. Разве мог он называться лордом пика "Сотни битв", если за последнее время ни в одной из них не одержал победу?

Особого распорядка на пике Байчжань не было, но, когда мужчина приземлился рядом со своим домом, почти все уже отправились готовиться ко сну, так что была низка вероятность, что кто-то увидит, как Лю Цингэ с едва заметным трудом спрыгивает с Ченлуаня на землю. Весь полёт он прижимал руку к своему животу, опасаясь, что, если перестанет закрывать рану, оставленную Синьмо, то по возвращению домой не досчитается каких-нибудь внутренних органов. Собственно, только такая критическая рана, а также почти полное лишение сил, которых едва хватило на этот полёт, заставили его в очередной раз отступить. Сегодня Цингэ почти пробился к павильону Волшебных цветов, но затем в битву вмешалось демонское отродье Ло Бинхэ, и это переломило ход сражения.

Поражение было унизительным и больно бьющим по самооценке лорда пика Байчжань, но это не мешало ему уже прикидывать время на своё восстановление и планировать новую вылазку. Сотня битв, две, тысяча - он не остановится, пока не добьётся своего. Либо, пока его голова не украсит один из пиков стены вокруг дворца.

Стоило ему перешагнуть за порог дома, как усталость и боль в ране словно резко умножились стократно. Цингэ пошатнулся, придерживаясь рукой за стену и оставляя на бамбуковой поверхности смазанный кровавый след. Он действительно очень устал, но не мог позволить себе такой роскоши, как отдых. Только время, необходимое, чтобы его тело и духовные силы восстановились, и он снова смог вернуться к своему возмездию.

В конце концов, что ему ещё оставалось кроме этих попыток и давящего на сердце чувства вины перед теми, кого не успел спасти и кому пока ещё не смог помочь?

Готовить воду для промывания ран и искать бинты в состоянии, когда каждый новый шаг даётся с трудом, было тем ещё испытанием, но Цингэ, сжав зубы, упрямо переставлял ноги, приказывая уплывающему сознанию оставаться с ним. Конечно, в любой другой ситуации он бы обратился за помощью к мастеру Му... Ах да, которого он снова не смог вытащить из заточения.

Порыв ветра от открывшейся двери заставил его резко повернуться, отчего перед глазами мужчины заплясали чёрные круги. Пошатнувшись и всё ещё держась рукой за живот, Лю Цингэ хмуро посмотрел на вошедшего Ян Исюаня.

- Что этот ученик делает здесь в такой поздний час?

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Нефритовая кожа Лю Цингэ словно потеряла свои краски вместе с вытекшей из раны кровью, приняв нездоровый серый оттенок. Ещё в полёте мужчина сумел заблокировать некоторые меридианы, чтобы остановить кровопотерю. К сожалению, так же легко заставить срастись края раны, оставленной Синьмо, не получалось, но Цингэ не сомневался - не пройдёт и пары-тройки дней, и он снова вернётся в свою форму. Теперь нужно было лишь привести себя в порядок, не допуская, чтобы остальные ученики увидели его таким - ослабевшим и израненным. Моральный дух школы Цанцюн в последнее время и без того был в упадке, не стоило добавлять адептам и другим горным лордам больше проблем.

Он справится. Восстановится, продумает следующее нападение, учтя предыдущие ошибки, и добьётся своего. Одна мысль о том, чтобы опустить руки и сдаться, казалась лорду Байчжань кощунственной. Уж кто, а он точно не имел права на подобные слабости.

Мужчина направил талисман к наполненной лохани с водой, и та начала быстро нагреваться. Бессмертный или нет, сейчас он нуждался в промывании раны и её перевязке, чтобы ускорить регенерацию. Пожалуй, стоило ещё добраться до полок с различными целебными травами, которыми Цингэ (и преимущественно его учеников) снабжал Му Цинфан. Но каким бы стойким ни был заклинатель, сейчас он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы рыться по полкам и готовить из засушенных листьев исцеляющую кашицу. Возможно, следующим утром, когда он хотя бы немного сможет восстановиться.

Появление ученика было непривычным, всё же в доме Цингэ нечасто появлялись гости, а его собственные адепты старались держаться от него подальше, вполне довольствуясь тем "общением", которое горный лорд предоставлял им на тренировочной площадке. Да, они убирали его дом, меняли воду, пополняли запасы чая, качество которого, впрочем, и рядом с не стояло с тем, что когда-то преподносил в качестве подарка ему Шэнь Цинцю. Но обычно Цингэ не видел их в своей вотчине, и обе стороны этим вполне довольствовались.

Он нахмурился, смотря на Ян Исюаня и не ожидая от его визита ничего хорошего. Что-то произошло, пока его не было? Или демоны вместе с учениками дворца Хуаньхуа решили преследовать его и теперь осаждали пик Байчжань, стремясь добить докучающего им заклинателя, пока он был лишён своих сил? Но ученик лишь сообщил, что заметил его возвращение и решил узнать, требуется ли Цингэ помощь.

Скажи он это в любое другое время, и Лю Цингэ бы не пожалел искреннего в своём порыве молодого человека, с сарказмом заявляя, что горный лорд пика Байчжань - последний человек, который будет просить кого-либо о помощи. Когда мастер Му латал его раны - это воспринималось иначе, всё же целительство было основным искусством пика Цянцао. К своеобразному покровительству от Шэнь Цинцю Цингэ так же привыкал довольно долго, постепенно учась различать в этом непостижимом человеке заботу о других и доброту. Стоило Лю Цингэ однажды заглянуть за маску вечной невозмутимости на его лице, и он уже не мог относиться к своему шисюну как прежде.

К счастью или сожалению, но он действительно сейчас нуждался в помощи. Ян Исюань подошёл ближе, внимательным взглядом окидывая своего мастера и уже не спрашивая, а утверждая, что о нём нужно позаботиться. Цингэ долгое время смотрел в глаза этому упрямому юноше, раздумывая над ответом, после чего наконец коротко кивнул. Ученик уже заметил его состояние, было глупым пытаться изображать из себя пышущего здоровьем и силой героя.

- Вода уже нагрелась. В другой комнате на полках травы от шиди Му и бинты.

Повторять дважды или объяснять подробнее ученику не потребовалось. Понимающе кивнув, юноша отправился на поиски всего необходимого. Он не отсутствовал долго, должно быть, успев изучить дом горного лорда во время его отлучек, когда адепты пика рисковали зайти на территорию своего мастера. За это время Цингэ успел снять продырявленное и испачканное кровью ханьфу и нижние одежды, оставаясь в одних штанах. Не самый привычный и приличный вид лорда Байчжань, но промывать рану, оставаясь в одежде, было несколько проблематично.

Присев на край своей кровати, мужчина принялся влажной тряпкой смывать кровавые разводы со своей кожи, наконец-то получая возможность как следует рассмотреть оставленную ему рану. Для простого человека она могла бы стать смертельной, для бессмертного заклинателя была больше досадной помехой, которая, впрочем, не задержит его надолго. Ему нужно было лишь как следует отдохнуть и восполнить силы, которых, казалось, в Цингэ сейчас уже не осталось.

- Завтра распорядись о завтраке в мой дом и запроси у пика Цянцао новые травы взамен тех, что подходят к концу, - сказал заклинатель, когда адепт вернулся в комнату.

Ян Исюань не был его старшим учеником, но Цингэ в принципе не выделял на своём пике любимчиков, так что особой разницы в том, кому именно отдавать поручения, для него не было. И всё же именно в этот момент в голове заклинателя всплыли слова его шисюна, заставившие его снова взглянуть на ученика.

"Этот парень выстоял даже после твоей атаки, и сердце у него золотое".

"- Замечая свет в других, ты до последнего вздоха пытался возродить его и в своём ученике, шисюн".

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Лю Цингэ думал о недавней битве. Анализировал свои действия, проматывал в голове отрывки из их с Ло Бинхэ сражения, прикидывая, где именно мог сделать ошибку. Может, оказался медленнее, слабее, менее гибче...

Вся ирония состояла в том, что ошибок не было. Никто не провёл бы этот бой с большим искусством, чем он, разве что их легендарный глава школы, но о том, чтобы подпускать на порог дворца Хуаньхуа Юэ Цинъюаня и речи быть не могло. Как бы хребет Цанцюн не ненавидел демонического ублюдка, убивать его по-настоящему не собирался даже Лю Цингэ. Его шисюн погиб, пытаясь спасти своего ученика, и было бы неблагодарно уничтожать то, ради чего он пожертвовал собой.

Лю Цингэ и Ло Бинхэ обменивались ударами, наносили друг другу раны, но никогда не ставили целью убийство своего соперника. Лорд пика Байчжань хотел только забрать своего шиди и тело старшего товарища, бывший ученик школы же с маниакальностью помешанного удерживал обоих лордов - живого и мёртвого - рядом с собой лишь по одним ему ведомым причинам.

И всё же, даже если об убийстве речь не заходила, это не мешало им серьёзно ранить друг друга. Цингэ отрешённо наблюдал за своим учеником, который сосредоточенно промывал и перевязывал его рану после того, как его мастер непривычно послушно лёг на кровать, безмолвно принимая его помощь. Ещё один последний дар Шэнь Цинцю... Вряд ли мальчишке понравился бы ход размышлений его учителя, умей он читать чужие мысли. Или, может, он был бы польщён, узнав о том, как высоко его шибо оценил его потенциал ещё при первой их встрече?

Сам Лю Цингэ до сих пор ничего выдающегося в ученике не замечал. Но, может, он просто не присматривался всё это время? Как давно Ян Исюань уже был адептом его пика? И сколько раз его мастер действительно обращал на него внимание или чему-либо учил? Цингэ мог вспомнить лишь пару тренировочных битв в перерывах между его бесконечными атаками на логово демонского отродья.

Идея, подвинувшая в его голове анализ прошедшей битвы и планирование предстоящей, ещё только зарождалась и обещала горному лорду нескучное времяпрепровождение, пока он будет томиться в ожидании своего восстановления после полученной раны.

- Благодарю, - Цингэ всегда не был многословным, предпочитая действия праздным словам. Едва перевязка закончилась, он сел на кровати, вновь кивая и поднимаясь, чтобы ученику было удобнее с помощью в переодевании своего учителя. В любое другое время гордость лорда пика Байчжань не позволила бы ему принять помощь от кого бы то ни было, но сейчас он едва находил в себе силы даже на то, чтобы просто ровно стоять, не говоря уже о большем. Словно всё его упрямство уходило на то, чтобы окончательно не опозориться в своём бессилии перед учеником.

- Работой? - он приподнял одну бровь, смотря на бледное лицо мальчишки. Если Ян Исюань устанет этой ночью, то как Цингэ сможет оценить успехи в его обучении на тренировке следующим днём? - Сейчас ночь. Иди отдыхай, остальным займёшься завтра с утра.

Он смог продержаться, пока парень, закончив с делами, не покинул дом своего мастера. Лишь когда дверь наконец закрылась, а звуки шагов стихли в лунной ночи, Лю Цингэ опустился на кровать, чувствуя, будто на его плечах висят тюки, нагруженные камнями. Навалившаяся усталость была такой сильной, что сопротивляться ей было невозможно, и горный лорд наконец позволил себе не бороться.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Лю Цингэ всегда ставил перед собой задачи, граничащие с невозможным. Стать самым молодым горным лордом в своём поколении? Шэнь Цинцю едва не стесал свои зубы в пыль, когда его шиди раньше будущего лорда Цинцзин занял место своего предшественника, трижды победив его в поединке. Сократить время уединённой медитации с пары лет до нескольких месяцев? Пожалуй, это была не самая лучшая его идея, которая едва не закончилась трагедией и смертью одного, а то и сразу обоих горных лордов. С того случая Лю Цингэ постарался научиться трезво оценивать свои силы, но полностью перестать бросать самому себе вызов бог войны был не в силах.

Он едва держался на ногах, когда ученик покинул его дом. Лю Цингэ медленно сел обратно на свою кровать, борясь с постыдным желанием закрыть глаза и малодушно потерять сознание. Он едва мог пошевелить своим телом, не говоря уже о большем, но всё равно сосредоточился, стараясь исправить циркуляцию своей Ци и направить собственные резервы на то, чтобы поскорее оправиться от оставленной Синьмо раны. Сам порез затянется уже через пару дней, оставив после себя лишь узкий бледный шрам - это, несмотря на ужасающий вид, почти не беспокоило заклинателя. Куда хуже ему было от истощения собственных сил, и вот для их ускоренного восстановления Лю Цингэ требовалось самому помочь себе.

Будь в тот момент в его комнате Му Цинфан, и он бы лично отключил циркуляцию Ци своего шисюна, попутно отругав его за рискованность и поспешность. Но шиди Му рядом не было, и, чтобы спасти его и вернуть тело Шэнь Цинцю, Лю Цингэ был готов рискнуть.

Открыв глаза ранним утром, горный лорд удивлённо уставился окно, полностью освещённое солнечными лучами. Привыкший просыпаться едва ли не раньше всех на своём пике и тренироваться ещё до появления первых рассветных лучей, Лю Цингэ не мог припомнить, когда в последний раз спал так долго. Кажется, ещё в детстве до попадания на пик Байчжань, когда строгая дисциплина ещё не стала неотъемлемой частью его жизни.

Поспешно откинув одеяло, заклинатель свесил ноги с кровати и едва не свалился, когда попытался встать. Неожиданно пол оказался дальше, чем он предполагал, или же Лю Цингэ настолько устал за прошлый день, что сейчас весь мир казался ему каким-то неправильным? Всё оставалось на своих местах, на низком столике посреди комнаты стоял заботливо приготовленный завтрак. И всё же что-то было не так...

Заклинатель провёл рукой по лицу, словно стирая остатки сна, и хмуро уставился на свою руку, которая целиком утонула в слишком большом рукаве, скрывающем даже его ладонь. Осмотр второй руки показал идентичную ситуацию, заставив горного лорда нахмуриться ещё сильнее и обратить внимание на остальную его одежду. И нижние одежды, и штаны - абсолютно всё было ему велико. Или же... это он сам стал слишком маленьким для привычных вещей?

Зеркал в доме лорда пика Байчжань не было. Лю Цингэ был не из тех, кто способен предаваться самолюбованию, а в аккуратности причёски и чистоте одежды он мог убедиться, посмотрев и в бочку с водой. Собственно, к ней мужчина и поспешил, по пути подхватывая полы своей одежды, чтобы ненароком не оступиться и позорно не встретиться носом с полом. Лю Цингэ никогда не был трусом, но, наверное, впервые в своей жизни заглядывал в прозрачную воду с опаской, подсознательно уже догадываясь, что может увидеть...

Наверное, стоило найти себе одежду по размеру, а потом уведомить других горных лордов о неприятности, произошедшей с ним. И если признаться в своей ошибке не было чем-то невозможным или постыдным для всегда честного заклинателя, то мысль о том, как сильно это может подорвать общий и без того не самый крепкий моральный дух, смогла вовремя остановить его от необдуманных поступков. Не стоит действовать поспешно, и лучше всего никому не показываться на глаза, пока он не найдёт способ справиться с очередным искажением Ци. Лю Цингэ очень повезло, что на этот раз попытка ускорить собственное совершенствование не привела к помутнению его рассудка. На этот раз пострадало только его тело, что также было не самой радужной новостью за последнее время.

Но кое-кто ведь знал, что он вернулся... Ученик, помогавший перевязывать его раны, приготовивший завтрак с утра. Посчитав, что Ян Исюань вполне заслуживает его доверия и в этом вопросе, Лю Цингэ не стал оттягивать свою встречу с учеником, подвернув рукава и штанины своих одежд и, крадучись, чтобы никому не попасться на глаза, направился на тренировочную площадку. Как он и предполагал, все его ученики уже были там, как и Ян Исюань, так удачно стоявший немного в стороне от основной толпы. Привлечь его внимание, не отвлекая остальных, было непросто, и Лю Цингэ потратил несколько минут, прежде чем его взгляд упал на небольшой камень, валяющийся под ногами. Это было неплохим вариантом... Взяв камень в руку и прикинув его размер и вес, Лю Цингэ замахнулся и бросил снаряд в спину своего преданного ученика, тут же прячась за горным выступом, но в последний момент нарочно притормаживая, чтобы, оглянувшись, юноша мог заметить мелькнувший край белого ханьфу. Скрестив руки на груди, маленький горный лорд принялся ожидать, когда Ян Исюань придёт, чтобы разобраться со своим обидчиком.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Как он и предполагал, его ученик захотел проверить, кто так нахально атаковал адепта пика Байчжань со спины, да ещё и оказался недостаточно проворным, чтобы сразу убежать. К его счастью, Ян Исюань не стал звать остальных, а направился на проверку в одиночку, довольно скоро заворачивая за высокий каменный выступ и едва ли не нос к носу сталкиваясь с ожидающим его горным лордом.

Лю Цингэ молчал, пытаясь подобрать верные слова для описания своей ситуации, но они, кажется, и не требовались. Приблизившись, юноша долго всматривался в лицо ребёнка вместо того, чтобы бранить его, затем его взгляд скользнул по висящему на Цингэ ханьфу, которое тот старался подкасать, но белые полы всё равно волочились по земле.

Что же, весьма смышлённый молодой человек, довольно скоро осознавший истину. Лицо Ян Исюаня вытянулось от удивления, и Лю Цингэ утвердительно кивнул, так и не спеша открывать свой рот. Совсем неподалёку проводили тренировку другие его ученики, и кто-то из них в любой момент мог проходить мимо и подслушать их разговор. Стоило найти другое место, где он мог бы поговорить с единственным человеком, кто знал о его возвращении, и кто мог ему помочь.

- Не здесь, - он мотнул головой в сторону общежития адептов и складских построек. - Для начала мне нужна одежда по размеру. Этот ученик сможет её достать?

Не то, чтобы он сомневался в своём ученике, но прошло довольно много времени с тех пор, когда он в последний раз брал адепта на свой пик, и им был как раз Ян Исюань. Детей же на пике Байчжань и вовсе не было с незапамятных времён.

Развернувшись, маленький горный лорд уверенно направился к указанным постройкам, поддерживая полы своего ханьфу, но всё равно иногда запинаясь за них и неимоверно злясь из-за своей неуклюжести. Его разум ещё не привык к новому телу, и Лю Цингэ ужасно негодовал из-за своей нерасторопности, хмуря детский лоб.

- Я хотел ускорить исцеление и, видимо, нарушил течение Ци в своём теле, - сообщил он, когда они отошли достаточно далеко. - Кроме этого ученика никто не знает, что я здесь, и так и должно оставаться, - остановившись, он серьёзно посмотрел на Ян Исюаня. - Этот ученик никому не должен рассказывать о том, что со мной случилось. Притворимся пока, что я новый адепт пика Байчжань, пока я не смогу восстановиться.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Небольшое расстояние от своего дома до тренировочных площадок раньше Лю Цингэ преодолевал за пару минут своего привычного размашистого шага. Сейчас же у него ушло практически втрое больше времени на тот же самый путь, и к тому же маленький горный лорд заметил, что его дыхание умудрилось сбиться!

Собственная беспомощность злила, как и глупость, которая привела его к такому плачевному результату. Ещё хорошо, что на этот раз он просто ограничился превращением в ребёнка, а не словил что-то посерьёзнее как в пещерах Линси. На этот раз рядом не было Шэнь Цинцю, который сумел бы помочь ему и вернуть в нужное русло нарушенный поток ци.

Ян Исюань покорно шёл следом, бросая на своего мастера полные нескрываемого удивления взгляды, пока они направлялись от площадок с учениками в сторону общежитий. Он внимательно слушал, кивая и обещая помочь, и Лю Цингэ в глубине души был даже рад, что когда-то согласился взять к себе такого расторопного ученика. В Ян Исюане было что-то, чего не хватало остальным, пусть и более тренированным ученикам пика Байчжань - мозги.

- Да, отправься туда. Скажи, что Лю Цингэ привёл нового ученика после ночной охоты, а сам тут же улетел... во дворец Хуаньхуа, - остановившись, мальчик скрестил руки на груди, раздражённо смотря по сторонам. Детская мимика Лю Цингэ была куда богаче, чем у взрослого заклинателя, и как бы он ни пытался держать невозмутимое лицо, читать по нему его эмоции сейчас можно было как по открытой книге.

- Я слышал о подобном, - он прошёл взад-вперёд мимо своего ученика, подхватывая своё ханьфу, чтобы не запнуться за него. - Может, месяц или больше. Му Цинфан мог бы сказать более точно, но я пока не вернул его, - мальчик нахмурился, поджимая губы, а потом повернулся к Ян Исюаню. - Иди за формой, я подожду тебя здесь, - он хмыкнул, представив, как остальные горные лорды захотят увидеть нового ученика пика Байчжань. - И что-нибудь придумай, чтобы никто не совался сюда хотя бы первое время.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Ян Исюань скрылся из виду, спустившись по крутой тропинке, ведущей к отстроенному Радужному мосту, и Лю Цингэ сел в позу лотоса прямо на том месте, где обещал ждать своего ученика. Сосредоточиться и очистить свой разум вопреки обыкновению не получалось. После перевоплощения в ребёнка духовных сил заклинателя осталось совсем немного, а мысли то и дело норовили утечь в нерадужные размышления о том, что Ло Бинхэ всё же удалось добиться своего - на некоторое время выбить горного лорда из колеи.

Но винить одно демонское отродье было бы глупо. Он сам виноват в том, что сейчас с ним происходило, и перекладывать ответственность на чужие плечи Лю Цингэ не собирался. Он ведь прекрасно помнил последствия недавнего искажения ци, помнил боль, когда его конечности выкручивались из своих суставов, помнил, как его разум словно не принадлежал ему самому. Он знал риски, но всё равно решил рискнуть, ускорив собственное исцеление. А теперь отсрочил новую попытку забрать своих шисюнов аж на несколько недель.

Солнце уже начинало клониться к закату, когда Лю Цингэ услышал стук копыт, а затем увидел и своего спешившего с выполненным поручением ученика. Должно быть Ян Исюань одолжил на соседнем пике лошадь. Во всяком случае Цингэ надеялся, что юноша не взял её без спроса, чтобы поскорее доставить ему одежду. Рвение, конечно, похвально, но лишнее внимание им сейчас было ни к чему. Его, как предчувствовал горный лорд, скоро и так будет предостаточно.

Поднявшись, Лю Цингэ подошёл к спешившемуся ученику, подозрительно смотря на его извиняющееся выражение лица. Что произошло? Он ведь нашёл одежду, так что..?

Скрип зубов маленького горного лорда, казалось, можно было услышать на соседних пиках. Крепко сжав в пальцах белую ткань с характерным для другой вершины орнаментом, Лю Цингэ мрачно посмотрел на Ян Исюаня. Он, конечно, понимал, что другой детской формы могло не оказаться, но небеса словно специально хотели ещё больше поиздеваться над ним!

Вернув одежду обратно ученику, горный лорд глубоко вздохнул и принялся раздеваться. Выбора у него всё равно было не то, чтобы слишком много. Стянув слишком большую ему одежду, Лю Цингэ поскорее переоделся в принесённую Ян Исюанем и шумно выдохнул. Рука сама собой потянулась к мечу, зацепившись лишь за пустоту.

- Как ты быстро узнал, кто я? - обратился он к юноше, строго смотря на него снизу вверх. - Поведение, мимика? Другие не должны догадываться хотя бы первое время, так что мне нужно знать.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Он чувствовал себя неуютно в форме адепта Аньдин и с сожалением провожал взглядом одежду, которую педантично складывал, чтобы затем унести, его ученик. Обычно Лю Цингэ не слишком задумывался о комфорте, но в маленьком теле, да ещё и лишенный привычных вещей, он ощущал себя не в своей тарелке. Мальчик хмурился и поджимал губы, старательно пытаясь скрыть свое негодование и обиду на этот мир за его несмешные шутки.

Он кивнул на слова Ян Исюаня. Действительно, все очевидно, можно было и самому догадаться. Тогда ему же меньше мороки, если не придется слишком сильно контролировать свое поведение и мимику. Хотя у него все равно нет выбора кроме как теперь притворяться шиди собственных учеников.

- Хорошо, - развернувшись, Лю Цингэ направился к собственному дому, по пути объясняя ученику свои планы. -
Сначала нужно скрыть следы моего возвращения, а затем этот ученик представит меня остальным как нового шиди.

На последних словах он снова нахмурился, все ещё с трудом воспринимая свой новый статус. Но скрываться на собственном пике было все же лучше, чем разоблачать себя и подрывать и без того пошатнувшийся боевой дух школы. Лю Цингэ ненавидел обманывать, но сейчас это было необходимо.

Они добрались до дома, оставаясь незамеченными, и первым делом мальчик, оказавшись в своей комнате, забрал Ченлуань, который оказался куда тяжелее, чем он помнил. Оружие немного потеплело в его руках, признавая хозяина, и Лю Цингэ с огромным сожалением поднял одну из досок в полу и убрал туда свое оружие. Никто даже случайно не должен был его обнаружить.

- Бай Мингэ, - он повернулся к Ян Исюаню, помогавшему ему замести следы. - Представь меня перед остальными этим именем.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.