Лю Цингэ уже давно привык, что, с кем бы он ни скрестил свой клинок, победа была неизбежной. Горный лорд пика Байчжан, получивший среди тех, кто знал его или хотя бы слышал о нём, титул "бога войны", за долгие годы получал поражения лишь от одного человека, точнее, демона, когда они оба ожесточённо бились за тело Шэнь Цинцю. Эти проигрыши отдавали привкусом горечи и яда, но не останавливали Лю Цингэ от того, чтобы вновь и вновь отправляться в дворец Хуаньхуа и попытаться вновь.

Теперь те битвы были уже позади, и у горного лорда и нового Повелителя демонов не было веских причин, чтобы сражаться. Всё вернулось на круги своя, и Лю Цингэ к своему удивлению даже начал скучать по тем временам, когда противник не боялся, а смело вступал в бой, не сбежав при одном лишь намёке на появление горного лорда. Даже собственные ученики не горели желанием, пусть и тренировочно, драться с ним. И тем удивительнее была просьба адепта пика Ваньцзян, желающего получить несколько уроков от Лю Цингэ.

Фехтовальные навыки Чжань Юншэна были на достойной высоте, и пусть в первый тренировочный бой он ожидаемо проиграл воинственному горному лорду, это юношу не огорчило и не остановило. Привыкший к тому, что среди адептов нет желающих драться с ним, Лю Цингэ был немало удивлён настойчивости молодого человека и согласился на следующую тренировку, хотя они оба заранее знали её итог.

И на следующую, и затем ещё. Настойчивость Чжань Юншэна импонировала, заставив Лю Цингэ внимательнее присмотреться к нему. И в скором времени помимо ставших уже их традицией тренировочных боёв, они начали общаться друг с другом. Обрести человека помимо Шэнь Цинцю, с которым Лю Цингэ было бы интересно проводить время, было непривычно, но почему-то довольно радостно. И он даже не заметил, как сам стал с нетерпением ожидать этих тренировок, стараясь без весомой причины не пропустить ни одну из них.

- Добрый день, ученик Чжань, - он поприветствовал адепта, который так же ни разу не опоздал ни на один из их тренировочных боёв. Не сговариваясь, они оба направились в сторону самой отдалённой тренировочной площадки пика Байчжан, которую редко посещали другие ученики, что и послужило причиной её выбора для их собственных поединков. Шаг Лю Цингэ как обычно был широким и стремительным, но, что удивительно, Чжань Юншэн не отставал, спокойно поддерживая их короткую беседу.

- У этого мастера всё хорошо, - Лю Цингэ кивнул, вопреки своему обыкновению не начиная драться сразу же, как увидел противника. Он не оттягивал тренировку, но и не отказывал себе в удовольствии продолжить разговор. - Как успехи ученика Чжань?

Между его бровей пролегла тонкая морщинка, пока Лю Цингэ рассуждал, стоит ли обсуждать с учеником другого пика то, что его тревожило, и всё же решился, пока они ещё не скрестили мечи и не были отвлечены на поединок.

- До этого мастера дошли слухи о том, что к востоку от горных пиков разворачивается война и объединяются земли. Глава школы принял решение ничего не предпринимать, пока они не дошли до нас.

Лю Цингэ был совершенно не в восторге от этой идеи, предпочитая сталкиваться с противником лицом к лицу, а не ждать, когда угроза ступит ему на порог. Но идти против старшего он всё же не стал, доверяя мудрости и интуиции Юэ Цинъюаня.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Лю Цингэ не делал особого различия между возрастом своих собеседников, помня о нём ровно настолько, чтобы соблюдать все необходимые приличия и ненароком не оскорбить кого-то неподобающим обращением. Но он не видел ничего зазорного в том, чтобы обсуждать с учеником, даже чужого пика, ситуацию, которая складывалась в мире. В конце концов перед ним был будущий заклинатель, которому предстояло жить в том будущем, которое сейчас стремительно изменялось.

Горный лорд остановился на краю тренировочной площадки, не спеша по своему обыкновению моментально начать тренировку. Между его бровей всё ещё пролегала задумчивая складка, которая делала его юное лицо немного старше. В мире редко происходили вещи, которые беспокоили Лю Цингэ больше, чем его собственный путь заклинателя и школа, которую он считал своим домом. И война с захватом соседних провинций определённо была одним из тех событий, которые беспокоили его сердце.

- В нашей школе много талантливых заклинателей, способных отстоять её целостность. Но глава школы полагает, что кровопролития, возможно, удастся избежать.

Внутри себя Лю Цингэ всё ещё верил в силу клинка больше, чем в силу слова, но доверял главе школы и целиком полагался на его суждение в политических вопросах. Сам он был воином и был готов броситься в бой по первому зову. Ожидание же выматывало его, делая задумчивым и раздражительным.

- Глава школы уже сделал это, - выйдя из своей задумчивости, заклинатель мотнул головой, словно отгоняя беспокоящие его мысли, и всё-таки вышел на середину площадки, поворачиваясь лицом к своему оппоненту. - Кое-кто из горных лордов и мастеров других школ уже отправились на разведку и доносят сведения о том, что происходит. Большинство провинций сдаются практически без боя, наблюдая мощь противника и зная, что им не выстоять. Но даже если и так, нам стоит быть готовыми ко всему. И этот ученик должен быть готов защитить себя, свой клан и свою школу.

Чэнлуань покинул ножны, и Лю Цингэ без дальнейших прелюдий пошёл в атаку, сдерживая свои силы ровно настолько, чтобы не покалечить Чжань Юншэна слишком сильно. В конце концов он всё ещё оставался горным лордом и не забывал о том, что должен обучать подрастающее поколение, пусть зачастую со стороны это и выглядело как избиение своих и чужих адептов.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

Лю Цингэ никогда не был мастером переговоров и в этом вопросе полагался на своих старших товарищей, зачастую способных словом добиться большего, чем клинком. Конечно, Юэ Цинъюань в совершенстве владел и тем, и другим способом убеждения, но на то он и был главой школы, на которого хотелось равняться, и к идеалу которого многие стремились. Его путь совершенствования включал в себя как духовную практику, так и высокий уровень владения мечом, делая его в бою и в переговорах мощным союзником или соперником - в зависимости от того, на чьей стороне он выступал.

Со свойственной ему горячностью Лю Цингэ стремился как можно скорее достичь того же уровня совершенствования. Спешка приводила к ошибкам, и некоторые из них едва не стоило горному лорду жизни или рассудка, но это его не останавливало. Лю Цингэ запоминал свои промахи и старался больше не совершать их, но его упрямую волю к цели это не сгибало и не ломало. И, кажется, то же самое упрямство он видел в глазах и волевом поднятом подбородке Чжань Юншэна. Совсем ещё молодой юноша, он чем-то напоминал Лю Цингэ его же самого.

- Мы все надеемся, что удастся договориться. Но этот ученик всё равно должен быть готовым ко всему.

От атаки Юншэн уклонился, не став ни встречать чужой клинок своим, ни блокировать, останавливая удар. Лю Цингэ не дрался с ним в полную силу своих возможностей, ещё сохраняя здравомыслие и помня, что это был тренировочный бой с целью научить и показать, а не выбить из юноши всё желание сражаться дальше. Может, ученикам пика Байчжань и доставалось от их горного лорда во время тренировок, отчего они потом дружной толпой шли на вершину Цяньцао, все они понимали: даже в этом случае Лю Цингэ не задействовал и половины той силы, что у него была. В противном случае идти самостоятельно они бы уже не смогли.

Он атаковал снова, перемежая ложные выпады с сериями молниеносно быстрых ударов, отчего очертания его меча сливались, и только звон сталкиваемого металла говорил о том, что Чжань Юншэн поспевает за ним. Волей случая оказавшиеся неподалёку от площадки младшие ученики остановились, завороженно наблюдая за смертельным танцем двух клинков. Обычно резкий и прямолинейный в своих выпадах горный лорд наедине с учеником другого пика словно частично перенимал его стиль, начиная действовать изворотливее, придумывать тактики для обхода блока соперника. Стиль Лю Цингэ "дерись или умри" всё ещё оставался в порывистости его движений, но приёмы, с которыми он обрушивал удары на Юншэна, с каждым их боем становились всё изощрённее.

- Теперь нападай ты, - отступив на шаг и не сбившись с ровного дыхания, Лю Цингэ ободряюще кивнул.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.

У Лю Цингэ никогда не было любимчиков. Более того, Ян Исюань был первым и пока единственным учеником пика Байчжань, которого горный лорд выбрал лично и привел на свой пик. Обычно новые адепты приходили на горную вершину самостоятельно, и так же сами уходили, если понимали, что такой уровень нагрузки им не подходит.

Лю Цингэ не гнал слабых, не выделял более сильных. Если ты можешь и желаешь сражаться и совершенствоваться таким образом - действуй. Ни жалобы, ни тем более слезы на его пике не приветствовались. И ученики беспрекословно принимали эти нехитрые правила, начиная тренироваться с рассветом и расходясь по комнатам с закатом. Гордые и дерзкие, как и их мастер, они были головной болью пика Цяньцяо и Аньдин, но при этом являлись неоспоримой боевой мощью и гордостью всей школы.

Чжань Юншэн был адептом другого пика, но Лю Цингэ чувствовал в нем родственную волю к победе и схожее с его собственным упорство. Что бы ни происходило, юношу это не останавливало. Каждый раз, когда его сбивали с ног, он снова поднимался. Не искал оправданий, не просил снисхождения и не ждал его. Порой Лю Цингэ задумывался о том, почему этот ребенок выбрал в качестве своего второго дома другой пик, но потом выкидывал это из головы. Какая разница? Если Чжань Юншэну хочется освоить навыки обоих вершин, не стоит его в этом ограничивать.

Юноша учился и развивался, и Лю Цингэ с удовлетворением отметил, что ему все меньше приходится сдерживать свои силы. Разумеется, он продолжал это делать, помня, что главная их цель - обучение, а не отправка Шэнь Юншэна на больничную койку.

Достигнув края тренировочной площадки, Лю Цингэ остановился и, нахмурившись, вновь перешёл к атаке, теперь комбинируя ее с защитными приемами. Теперь их поединок больше был похож на смертельный танец, в котором ни один не хотел уступать другому. Адепты пика Байчжань, которым посчастливилось стать случайными зрителями этой сцены, завороженно наблюдали за ними, в глубине души радуясь, что сейчас не они скрестили клинки со своим мастером.

- Хороший прогресс, - кивнул Лю Цингэ и, протянув руку поверженному в конце концов противнику, помог ему подняться на ноги. - Этот мастер отмечает твой быстрый рост. Возможно, настанет день, и ты сможешь победить меня.

Он не хвастался - бахвальство точно не входило в перечень его привычек. Лю Цингэ всегда говорил правду, и сейчас не лукавил, хваля чужого ученика.
- Этот мастер приглашает тебя выпить чашку чая. Или этот ученик имеет другие планы?
А вот такого предложения от Лю Цингэ получал далеко не каждый даже среди других горных лордов.

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками, помимо тех, что над горой Ушань парят.

Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное - ты, любовь моя.